ברוך דיין האמת

Среди маминых книг потрепанная книга автора со странным именем Гривадий Горпожакс, и сама книга странная, и невозможно мне 10 летней объяснить что такое литературная пародия-мистификация-стеб и так далее, можно только расшифровать фамилию, а потом, уже лет в 15 "Затоваренная бочкотара",и милый смешной фильм , показываемый в пионерлагере "Центровой из поднебесья", и в старом номере "Нового Мира" чудом сохранившемся в районной библиотеке "Круглые сутки нон-стоп", и в Иностранке, хранящейся дома, совершенно фантастический перевод Рэгтайма, который был в упоении зачитан до дыр
Где то в 85 выданный мне на ночь сборник Метрополь
не помню сейчас когда был первый раз прочитан Остров Крым, точно помню что "Ожог" и "Скажи изюм" сразу по приезде в страну.
Мир тесен, книги брались у Малки, опекавшей нас, с дочерью которой через много лет работал один из моих френдов
Уже лет 10 как боюсь Остров Крым перечитывать, не знаю понимал ли он , что книга о нас
А дальше всякое, и хорошее, и не очень, и просто отличное, но всегда были неповторимые аксеновские стиль и ритм
Светлая память

ברוך דיין האמת

Среди маминых книг потрепанная книга автора со странным именем Гривадий Горпожакс, и сама книга странная, и невозможно мне 10 летней объяснить что такое литературная пародия-мистификация-стеб и так далее, можно только расшифровать фамилию, а потом, уже лет в 15 "Затоваренная бочкотара",и милый смешной фильм , показываемый в пионерлагере "Центровой из поднебесья", и в старом номере "Нового Мира" чудом сохранившемся в районной библиотеке "Круглые сутки нон-стоп", и в Иностранке, хранящейся дома, совершенно фантастический перевод Рэгтайма, который был в упоении зачитан до дыр
Где то в 85 выданный мне на ночь сборник Метрополь
не помню сейчас когда был первый раз прочитан Остров Крым, точно помню что "Ожог" и "Скажи изюм" сразу по приезде в страну.
Мир тесен, книги брались у Малки, опекавшей нас, с дочерью которой через много лет работал один из моих френдов
Уже лет 10 как боюсь Остров Крым перечитывать, не знаю понимал ли он , что книга о нас
А дальше всякое, и хорошее, и не очень, и просто отличное, но всегда были неповторимые аксеновские стиль и ритм
Светлая память