Второй день

А к нам с tushka приезжали inkogniton и simada.
хлюпаю носом расстроганная , чудесный день был, а теперь еще этот пост
Дамы , вы прекрасны, и счастье что вы у меня есть

Originally posted by inkogniton at Второй день

Наверное, это всё осень. Да нет, не наверное -- это точно осень. Просто листья вдруг шелестят иначе и солнце немного иное. Да что ты такое говоришь -- всего-то два дня. Наверное, это просто осень.

Почему ты так хочешь домой? -- шелестят листья Тель-Авива. Они вообще-то разухабистые, эдакие разгильдяи -- не чета иерусалимским. А тут вдруг зашелестели вкрадчиво, заползли шепотком под ногти и требовательно затаились. Я молчу, всё думаю, всё пытаюсь сформулировать. Эй, ты заснула? -- шелестят листья, -- Отвечай что-нибудь! И я хочу ответить, хочу рассказать, хочу выплеснуть это всё -- они поймут, они же, на самом деле, сами всё знают. Просто надо услышать -- именно от меня, так, чтобы вслух, так, чтобы в очередной раз.

Иерусалим всегда говорит разными голосами. Каждый раз по-новому. Всякий раз удивляюсь -- ведь я же уже все голоса знаю, уже все выучила, запомнила наизусть, честное слово -- и не может быть, просто не может быть. Может. И сейчас он говорил на два голоса -- по-иерусалимски эмоционально, перебивая, то улыбаясь, то хохоча; приветствуя в очередной раз. Он говорил голосами двух женщин дивной красоты. Две Алисы. Такие одинаковые и такие разные. Такие близкие и такие далёкие. Восточная красавица-властелин и нежная хрупкая орхидея. Шехерезада и Галатея -- вот они. В них весь Иерусалим. Пророс, отрастил корни, осел -- не выкорчевать. Да и не надо -- впрочем, что это я -- нельзя ни в коем случае. И не объяснить почему нельзя, да и надо ли? Никак не получалось избавиться от ощущения будто на секунду оказалась в стране чудес. Вот сидит Алиса -- она, несомненно, Гусеница. Но я об этом пока не знаю. Ведь я ни за что не смогла бы угадать этот кальян в рыбном ресторане -- этот чудесный кальян, который пах яблоками, летом и чудесами. Впрочем, здесь всегда пахнет чудесами.

Эй, чего ты молчишь? -- шелестит тель-авивская листва, а ей уже подпевают апельсиновые деревья, обосновавшиеся в небольшой деревне на севере. Они, по-апельсиновому, юны и нетерпеливы -- эй, -- звонко окликают они меня, гладя по плечу -- нам тоже интересно, говори же уже! Я скажу, скажу, только подождите, дайте немного времени. Я всё ещё там. Я всё ещё не вернулась. Я всё ещё... А что я, собственно? Что?
( Read more... )